Есть в Казани такое заведение - Научно-исследовательский Институт Травматологии и Ортопедии. Свозят туда разнообразно покалечившихся людей лечиться. Пока я там лежал две недели и готовился к операции, массу всего интересного увидел. Каких только калек нет! Привозят на скорой, натурально, кусок мяса. Где у него руки, где ноги - совершенно непонятно. Всё это дело лежит на носилках и орёт. Или уже не орёт. Кости в разные стороны торчат, кровища хлещет, дюжие мужики носилки в операционную заносят. После многочасовой операции, вывозят забинтованное нечто. Проходит дня три-четыре, смотришь - вроде, человека собрали. Ну, руки нету, или ноги, или и того и другого - но ничего, моргает, по сторонам озирается. Грустит, понятное дело. Ху@во без руки-то. А х@kь, кругом все такие. И буквально за неделю восстанавливается человек в таком обществе. Весь, @лять, в гипсе-бинтах, еле двигается, ан - выполз в курилку, сигареты стреляет, анекдоты травит, медсестру за жопу ущипнуть пытается! Живуч человек, ей-богу, очень живуч.
В какой-то момент и меня на операцию повезли. Операция - это, друзья, дюже прикольное дело. Операционная - здоровенный такой зал. Там два стола. На одном - я лежу. В другом конце комнаты - ещё какой-то мужик лежит, ждёт, пока его резать начнёт другая бригада хирургов. Подключили меня к куче каких-то приборов, капельницу в вену засунули, свет врубили. Лежу, хорошо, слушаю, как электроника попискивает - пульс мой, значит, озвучивает. Врачей - до e@ёной матери: два хирурга, ассистентов человек пять, анестезиолог. Х@ли, операция длинная, часа три, там и патологоанатом может пригодиться.

Стали мне наркоз делать. "У тебя," - говорит анестезиолог - "случай сложный, кость сверлить будем. Поэтому наркоз сделаем сначала местный, а потом ещё и общий, чтоб больно не было. Сейчас я буду иглой искать у тебя основание нерва и введу туда ледокаин. Как только я коснусь основания нерва, ты почувствуешь, будто тебя слегка током ударило. Ты мне скажи сразу." Ладно, говорю, немедленно же сообщу. Берёт анестезиолог шприц с иголкой - @ля, сантиметров 20 длиной, не меньше, и ка-ак заe@енит мне её со всей дури в шею. А не больно ни х@я, потому что она ледокаином смазана. И чего-то там ковыряется у меня в шее, нерв, значит ищет. Я внимание сконцентрировал, жду, когда меня легонько током ударит.
И тут ка-а-а-к @банёт только. Вы когда-нибудь пальцы в розетку совали? Так вот, это х@йня по сравнению с тем, что я почувствовал. Будто по мне вольт тыщу пустили. Я аж подпрыгнул весь. Анестезиолог обрадовался: о, грит, ништяк! нерв нашёл! И туда мне ледокаин впрыскивает. А я гляжу на мужика, который своей очереди ждёт. Тот явно от моих воплей поднапрягся как-то...
"Лежи," - говорит анестезиолог - "жди, щас у тебя плечо неметь будет." Лежу. Немеет. Только ни@уя не плечо. Кисть. О чём я анестезиологу и сообщаю. "О!" - грит - "это я промазал децл, не тот нерв заморозил. Ху@ня, ща ещё раз попробуем!". И новый шприц готовит. Та же процедура - в шею иглой х@як, чо-то ковыряет, током - ё@ысь!, я чуть ли не до потолка подскакиваю. Мужик на соседнем столе совсем уже ох@ел и явно съе@аться норовит. Тут у меня и плечо онемело, и кисть, и половина е@альника впридачу.
"Ща," - заявляет анестезиолог - "будем тогда тебе общий наркоз делать." Берёт здоровенную ампулу, пиз@ец, на пол-ведра наверное, набирает шприц, и в капельницу это дело мне х@ярит. Жди, грит, ща заснёшь. Ну, я жду. Глюки пошли. Писк аппарата, который за пульсом следит, стал не монотонный, какой-то ритмец появился весёленький. Птички защебетали, музыка заиграла. Какие-то деревья кругом выросли, стол поднялся, поплыл куда-то. Кайф, красота! Последний глюк, который помню - среди врачей со строгими @блами стоит негр и тоже ножик в руке держит. Потом я и не помню ни х@я.
Прихожу в себя в палате. Весь, @лять, в бинтах, гипсе, какие-то трубки из меня торчат во все стороны, башка болит, плечо болит, х@ёво - пиз@ец. Чего-то мне ещё вкололи, и продрых я ещё целые сутки.
Дня через три с грехом пополам смог встать. Пошёл в сортир по стеночке. Мутит всего, покачивает. И тут мне на встречу тот самый негр из глюка наркотического. Я чуть не обосрался от страха. Них@я себе, думаю, приход. Третий день не отпускает! Потом объяснили: оказывается, работает он там. Врачом. Обычный такой Матумба, лечит людей, ноги им отпиливает. Может жрёт их потом, @уй его знает. Но предупреждать же надо, ёлки-палки.
Потом анестезиолог ко мне в палату пришёл. Спросил, как себя чувствую, какие-то колёса прописал. И поинтересовался эдак вежливо, не увлекался ли я по молодости разными там таблеточками, ну, димедрольчиком там, антидепрессантами. Ну, было дело, говорю, пару раз. Я, говорит, так и понял. На вас, наркотов ё@аных, наркоз медицинский ху@во действует. Ты ж, говорит, не спал ни @уя. Песни пел. По-русски, по-английски и по-немецки. Очень, говорит, душевно поёшь. Истории какие-то рассказывал смешные. Хирург, говорит, так смеялся, что чуть тебе лишнего не отрезал. И всё, собака такая, помощь предлагал. Зажимчик подержать, косточку какую выломать. Зае@ал, говорит, всех очень, но и повеселил Сдружились мы с анестезиологом. Я ему потом компьютер починил, а он меня за это спиртом напоил и посоветовал сестру Алёну не е@ать, потому что она @лядь, всем даёт, а ему не даёт. Я из содидарности обещал с Алёной никаких дел не иметь.